Введение. В патогенезе грибовидного микоза (ГМ) играют роль цитокиновая среда и иммунная дисрегуляция. Влияние ультрафиолетового излучения на лимфопролиферативный субстрат и патогенетические звенья при ГМ не изучено.

   Цель: оценить влияние ультрафиолетового излучения спектра В с длиной волны 311 нм (УФВ-311 нм) и ПУВА-терапии на динамику экспрессии мРНК цитокинов в пораженной коже больных ГМ.

   Материалы и методы. Проведено сравнительное нерандомизированное исследование динамики экспрессии мРНК цитокинов в пораженной коже и эффективности фототерапии у 28 больных ГМ на ранних стадиях (IA–IIA), из которых 9 получали лечение УФВ-311 нм и 19 — ПУВА-терапию. Экспрессию мРНК генов интерлейкинов (ИЛ): ИЛ4, ИЛ17A, ИЛ17F, ИЛ22 определяли относительно эндогенного контроля GAPDH с использованием метода полимеразной цепной реакции c обратной транскрипцией с детекцией в режиме реального времени. Оценку эффективности УФВ-311 нм и ПУВА-терапии проводили с использованием клинических индексов BSA (площадь поражения кожных покровов) и модифицированной шкалы оценки тяжести поражения кожи mSWAT.

   Результаты. В группе УФВ-311 нм — mSWAT снизился в 3,71 раза (p < 0,008), BSA — в 3 раза (p < 0,013); в группе ПУВА — mSWAT в 3,47 раза (p < 0,001), а BSA в 2,19 раза (p < 0,001). Статистически значимых различий в экспрессии исследуемых цитокинов в группе УФВ-311 нм не отмечено; при проведении ПУВА-терапии выявлено значимое повышение экспрессии ИЛ17F на 19 % (p = 0,003) и ИЛ22 на 27 % (p = 0,021). Корреляционный анализ выявил исходно слабую корреляцию ИЛ4 с ИЛ17A (r = 0,43, p < 0,027) и c ИЛ17F (r = 0,43, p < 0,028). Под действием фототерапии наблюдалось формирование цитокиновой сети в пораженной коже с высокой силой связи: ИЛ4 c ИЛ17A (r = 0,73, p < 0,001), c ИЛ17F (r = 0,7, p < 0,001) и ИЛ22 (r = 0,43, p < 0,024); ИЛ17A c ИЛ17F (r = 0,78 p < 0,001); ИЛ22 c ИЛ17A (r = 0,63, p < 0,001) и ИЛ17F (r = 0,66, p < 0,001). В группе ПУВА-терапии выявлена отрицательная корреляция высокой силы ИЛ17A с mSWAT (r= –0,79415 p = 0,010586) и с BSA (r = –0,75432, p = 0,018849).

   Заключение. Формирование положительных корреляционных взаимодействий между ИЛ4, ИЛ17A, ИЛ17F и ИЛ22 в пораженной коже больных ГМ под воздействием УФ-излучения может быть одним из механизмов реализации терапевтического эффекта фототерапии при ГМ.

   Введение. При диагностике впервые выявленной тромботической тромбоцитопенической пурпуры (ТТП) возможно ошибочно диагностировать другие заболевания, протекающие с тромбоцитопенией.

   Цель: анализ ошибок и сложностей, возникающих при диагностике ТТП.

   Материалы и методы. В исследование включены 54 больных (44 женщины и 10 мужчин) в возрасте от 18 до 83 лет (медиана 33 года), у которых был установлен диагноз ТТП с 2019 по 2023 гг. Анализировали анамнез, исходные показатели гемоглобина, тромбоцитов, эритроцитов, концентрации лактатдегидрогеназы (ЛДГ) и билирубина сыворотки, предварительно установленные диагнозы, проводимое лечение, исходы.

   Результаты. Лишь у 19 (35 %) больных первоначально сразу была заподозрена ТТП. Наиболее часто (у 12 из 54 больных) первоначально ошибочно диагностировали иммунную тромбоцитопению (ИТП). Еще у 3 больных ошибочно был заподозрен синдром Фишера — Эванса. В единичных случаях первоначально были заподозрены миелодиспластический синдром, системная красная волчанка / антифосфолипидный синдром, аутоиммунная гемолитическая анемия. Среди 15 женщин с дебютом ТТП во время беременности у 8 (53,3 %) первоначально предполагали HELLP-синдром. Умерли 12 (22,2 %) из 54 больных ТТП. У 11 из 12 умерших больных так и не было начато лечение ТТП, поскольку врачи, заподозрив ТТП, ожидали результатов исследования активности ADAMTS13. В то же время у больного с длительным течением ИТП заболевание может осложниться ТТП. Приведено клиническое наблюдение.

   Заключение. При сочетании тромбоцитопении с гемолизом и при отсутствии полиорганной патологии без исследования плазменной активности ADAMTS113 сложно дифференцировать ИТП и ТТП. При сочетании ИТП и ТТП у одного и того же больного исследование плазменной активности ADAMTS13 позволяет выявить ведущий механизм
тромбоцитопении и выбрать тактику лечения.

   Введение. Свертывающая система крови играет значимую роль в патогенезе сепсиса.

   Цель: оценить изменения количественных и качественных характеристик фактора фон Виллебранда (von Willebrand factor, vWF), металлопротеазы ADAMTS13 и P-селектина у больных сепсисом, сопоставив их с таковыми у больных идиопатической тромбоцитопенической пурпурой (ИТП) и у здоровых лиц.

   Материалы и методы. В исследование включили 56 больных, получавших лечение в связи развитием сепсиса различной этиологии, 12 больных ИТП и 50 здоровых волонтеров. В образце венозной крови исследовали: антиген vWF (vWF:Ag), GPIb-связывающую способность vWF (vWF:GPIb), связывающую способность vWF с коллагеном I типа (vWF:CBAI), связывающую способность vWF с коллагеном I типа III (vWF:CBAIII), Р-селектин, антиген ADAMTS13 (ADAMTS13:Ag), активность ADAMTS13 (ADAMTS13:AC) и антитела к ADAMTS13 (ADAMTS13:AB).

   Результаты. Медианы показателей vWF:Ag, vWF:GPIb, vWF:CBAI и vWF:CBAIII у больных сепсисом были значимо выше по сравнению со здоровыми лицами и больными ИТП. Медиана показателя P-селектина у больных сепсисом с тромбоцитопенией (1213 нг/мл [1104–1302]) была статистически значимо выше по сравнению как со здоровыми лицами (74,5 нг/мл [65,0–84,5], p = 0,0001), так и с больными ИТП (389,0 нг/мл [276,2–589,2], p = 0,0001). Медианы показателя ADAMTS13:Ag у больных сепсисом с тромбоцитопенией <100×10 9/л (0,49 ед/мл [0,44–0,71]) и у больных ИТП (0,67 ед/мл [0,62–0,76]) были значимо ниже по сравнению со здоровыми лицами (0,97 ед/мл [0,84–1,08], p = 0,001 и p = 0,034 соответственно), но медиана показателя ADAMTS13:Ag у больных сепсисом с тромбоцитопенией была статистически значимо ниже, чем у больных ИТП (p = 0,038). В 19,6 % наблюдений у больных сепсисом показатель ADAMTS13:AB был выше 10 ед/мл (19,60 ед/мл [12,10–26,73]), при этом медиана показателя P-селектина в этой группе больных была значимо выше при сравнении с группой больных сепсисом с показателем ADAMTS13:AB менее 10 ед/мл (3,04 [2,11–3,94]): 1342 нг/мл [1271–1374] против 1130 нг/мл [1087–1271], p = 0,003, соответственно.

   Заключение. Активация эндотелиальных клеток может лежать в основе увеличения количественных и качественных показателей vWF. Не выявлено влияния адгезивных характеристик vWF (vWF:GPIb, vWF:CBAI и vWF:CBAIII) на количество тромбоцитов в крови у больных сепсисом. Адгезия vWF к эндотелию посредством взаимодействия с Р-селектином через GPIb рецептор тромбоцитов может способствовать переходу vWF в конформационно активное состояние и приводить к снижению концентрации ADAMTS13 в циркуляции.

   Введение. При фолликулярной лимфоме (ФЛ) в большинстве случаев наблюдается высокая чувствительность опухоли к иммунохимиотерапии. Несмотря на продолжительную общую выживаемость (ОВ), течение заболевания характеризуется множественными рецидивами. Высокодозную химиотерапию (ВДХТ) с трансплантацией аутологичных гемопоэтических стволовых клеток (ауто-ТГСК) применяют при рецидиве ФЛ.

   Цель: оценить эффективность и безопасность ВДХТ с ауто-ТГСК в первой линии терапии ФЛ и выявить факторы риска прогрессии и рефрактерности заболевания.

   Материалы и методы. В проспективное одноцентровое исследование, проведенное с мая 2015 по январь 2023 г., включены 35 больных 18–65 лет (медиана 43 года) ФЛ 1–3 А градации t (14;18)+ с III–IV стадиями или II стадией с большим (> 6 см) размером опухоли. Проводили лечение по протоколу «ФЛ-2015»: 4 «R-CHOP», 2 «R-DHAP» и «BeEAM» с ауто-ТГСК. Статистический анализ (по намерению лечить) выполнен по состоянию данных на 12 января 2023 г.

   Результаты. У 86 % больных была IV стадия опухоли, у 79 % имелись 3–5 факторов Международного прогностического индекса ФЛ (Follicular Lymphoma International Prognostic Index, FLIPI). После окончания лечения частота общего ответа (ОО) и полной ремиссии (ПР) составили 90 и 90 %, частота прогрессии заболевания в течение 24 мес. (ПЗ24) — 3 %. После окончания индукции негативность по минимальной остаточной болезни (МОБ) была достигнута у 77 %. После полного завершения протокола МОБ-негативность достигнута у 96 % больных. Трехлетние ОВ, безрецидивная выживаемость, выживаемость без прогрессии и бессобытийная выживаемость составили 90, 90, 95 и 85 % (с одной и той же стандартной ошибкой в 9 %) при медиане наблюдения (оценка обратным методом Каплана — Мейера) 19 мес. (диапазон: от 1 до 91 мес.). Смертей из-за ранней токсичности в течение 100 дней после ауто-ТГСК не было. Прогностически неблагоприятными независимыми статистически значимыми (р < 0,01; критерий Вальда; отношение рисков > 1) предикторами прогрессии и рефрактерности по результатам многофакторного анализа по модели конкурирующих рисков Fine-Grey (р = 0,052 для модели) оказались: поражение костного мозга, высокий риск по ECOG, возраст больного > 50 лет, 4-я стадия заболевания, повышенная сывороточная концентрация лактатдегидрогеназы и В-симптомы.

   Заключение. Применение ВДХТ с ауто-ТГСК в первой линии у больных ФЛ эффективно и позволяет существенно снизить частоту ПЗ24 и ранней летальности.

   Введение. Ph-негативные хронические миелопролиферативные заболевания (МПЗ) представляют собой хронические клональные заболевания, характеризующиеся пролиферацией зрелых клеток из одной или нескольких миелоидных клеточных линий и включающие истинную полицитемию (ИП), эссенциальную тромбоцитемию (ЭТ) и первичный миелофиброз (ПМФ). Заболеваемость Ph-негативными МПЗ в разных странах мира варьирует, различия могут быть связаны как с популяционно-географическими особенностями, так и с отличиями в методах диагностики и учета.

   Цель: определить первичную заболеваемость Ph-негативными МПЗ в Беларуси.

   Материалы и методы. Сведения обо всех случаях впервые диагностированных основных Ph-негативных МПЗ (ИП, ЭТ и ПМФ) за 2014–2018 гг. были получены в центральных региональных медицинских учреждениях Беларуси с гематологическим профилем. Эпидемиологический анализ первичной заболеваемости населения был проведен путем определения «грубой» заболеваемости на 100 000 населения в год с распределением по полу и возрастным группам, стандартизованных показателей заболеваемости, а также темпов среднегодового прироста заболеваемости.

   Результаты. Общая стандартизованная заболеваемость основными Ph-негативными МПЗ в Беларуси составила 1,96 (1,86–2,07), ИП — 0,93 (0,86–1,01), ЭТ — 0,63 (0,57–0,70) и ПМФ — 0,40 (0,36–0,45) на 100 000 населения
в год соответственно. Общая «грубая» заболеваемость составила 3,26 (3,10–3,43) на 100 000 населения в год. Показатели «грубой» заболеваемости нарастали с увеличением возраста больных, максимальные значения достигнуты в возрастной группе 70–74 года — 12,78 (10,97–14,81) на 100 000 населения в год. Не выявлено существенных изменений заболеваемости за изучаемый период как в общем, так и для каждого из исследуемых заболеваний в отдельности.

   Заключение. Заболеваемость Ph-негативными МПЗ в Беларуси сопоставима с таковой, определенной в популяционных исследованиях в других странах.

   Введение. Тромбозы — частое клиническое проявление Ph-негативных миелопролиферативных новообразований (МПН). Оценить наличие факторов риска развития тромбоза позволит внедрение интегральных методов оценки системы гемостаза: теста генерации тромбина (ТГТ) и тромбоэластографии (ТЭГ).

   Цель: оценить показатели интегральных тестов, характеризующих состояние системы гемостаза у больных Ph-негативными МПН.

   Материалы и методы. Обследованы 62 больных МПН: истинной полицитемией (ИП) — 27, эссенциальной тромбоцитемией (ЭТ) —  14, первичными миелофиброзом (ПМФ) — 21. Группа контроля включала 55 практически здоровых лиц, сопоставимых по полу и возрасту (19 человек при исследовании ТЭГ, 36 человек при исследовании ТГТ). ТЭГ выполняли на тромбоэластографе «TEG 5000», ТГТ — методом калиброванной автоматизированной тромбинографии на планшетном флуориметре.

   Результаты. Параметры Ly30 и Ly60 (ТЭГ) у больных ЭТ, ИП и ПМФ были значимо меньше (0,35 (0,20–0,48), 0,00 (0,00–0,40) и 0,00 (0,00–0,43) и 3,15 (2,45–3,60), 1,25 (0,10–3,58) и 0,60 (0,00–3,05) соответственно), чем в контроле (1,60 (1,05–2,75) и 6,20 (4,15–8,30) соответственно), что свидетельствует о неэффективности фибринолиза. Значения МА и G у больных ЭТ и ИП значимо превышали контрольные (69,15 (67,98–70,78) и 65,20 (59,65–63,83) мм против 62,00 (57,75–6,75) мм и 11,20 (10,60–12,15) и 9,40 (7,40–11,60) дин/см² против 8,20 (6,85–8,75) дин/см² соответственно). Чувствительность к тромбомодулину (ЧТМ) в ТГТ была значимо снижена относительно контроля у всех больных. Наиболее выраженное изменение ЧТМ по эндогенному потенциалу тромбина (ЭПТ) и пиковой концентрации тромбина (Пик) отмечено у больных ЭТ (27,94 (17,35–43,58) и 13,29 (-3,48–23,60) % соответственно; p < 0,05). У больных МПН нарушение функционирования системы протеина С ассоциировалось с низкими количественными показателями, характеризующими образование тромбина. Значение Пик было значимо меньше у больных ЭТ, ИП и ПМФ (198,38 (163,39–209,08), 145,77 (110,41–189,12) и 150,00 (109,44–226,64) М соответственно) по сравнению с одноименными показателями здоровых лиц (285,57 (265,51–311,81) нМ). Достоверное снижение ЭПТ отмечено у больных ИП и ПМФ (1244,13 (1166,84–1525,17) и 1228,15 (1000,84–1369,50) нМ×мин соответственно; p < 0,05).

   Заключение. Изменения гемостаза, ассоциированные с МПН, носят разнонаправленный характер. Увеличение времени, необходимого для начала фибринообразования, сочетается с повышенной прочностью сгустка и заторможенным фибринолизом, которые представляют собой факторы риска развития тромбоэмболических осложнений. Выявлено снижение количественных характеристик генерации тромбина и в то же время несостоятельность антикоагулянтной системы протеина С, приводящей к развитию гиперкоагуляции.

   Введение. Исследование на антитела к возбудителю COVID-19 не является обязательным для доноров крови и ее компонентов. Неизвестно, является ли переливание плазмосодержащих компонентов крови от серопозитивных по COVID-19 доноров безопасной процедурой для иммунокомпрометированных гематологических больных.

   Цель: оценить частоту нежелательных реакций и осложнений у гематологических больных при переливании компонентов донорской крови, заготовленных от доноров, имеющих антитела к SARS-CoV-2.

   Материалы и методы. Проанализированы 9152 трансфузии компонентов, заготовленных от иммунных и неиммунных по SARS-CoV-2 доноров и осуществленных в период с 29. 04. 2020 по 21. 01. 2022 в ФГБУ «НМИЦ гематологии» 576 больным опухолевыми и неопухолевыми заболеваниями системы крови. В анализ было включено 2059 трансфузий свежезамороженной плазмы (СЗП), 327 трансфузий криосупернатантной плазмы (КСНП) и 6766 доз криопреципитата (КП). Оценивали возникновение нежелательных реакций (подъем температуры тела до субфебрильных значений и выше) и осложнений в течение 2 ч после трансфузии компонента крови.

   Результаты. При исследовании 9152 образцов крови доноров, взятых во время донации, антитела к SARS-CoV-2, были выявлены в 2660 случаях (29 %), а в 6492 (71 %) антитела обнаружены не были. Анализ нежелательных реакций и осложнений после трансфузий СЗП КСНП и КП, заготовленных от серопозитивных и серонегативных по COVID-19 доноров, показал отсутствие достоверных различий в частоте возникновения нежелательных реакций у реципиентов.

   Заключение. Не обнаружено достоверных различий в количестве посттрансфузионных реакций при применении компонентов донорской крови, полученных от доноров, у которых были выявлены или не выявлены антитела к SARS-CoV-2. Плазмосодержащие компоненты от серопозитивных доноров с высокой долей вероятности могут применяться с целью коррекции плазменного звена гемостаза у гематологических больных наряду с компонентами, заготовленными от серонегативных доноров.

   Введение. Одним из осложнений новой коронавирусной инфекции (COVID-19) является развитие венозных тромбоэмболических осложнений. В этой связи интерес представляют изменения системы гемостаза, сохраняющиеся в процессе выздоровления у больных, перенесших заболевание в легкой форме.

   Цель: оценить состояние системы гемостаза у больных, перенесших новую коронавирусную инфекцию легкой степени тяжести.

   Материалы и методы. Обследованы 39 человек, перенесших COVID-19 легкой степени тяжести. Определяли следующие плазменные параметры системы гемостаза: индекс активированного парциального тромбопластинового времени (АПТВ), протромбин по Квику, концентрацию фибриногена, активность фактора VIII, антитромбина III,
протеина C, концентрации протеина S и D-димера, ристоцетин-кофакторную активность и концентрацию антигена фактора фон Виллебранда. Выполняли тест генерации тромбина.

   Результаты. У лиц, перенесших COVID-19, в сравнении со здоровыми лицами было выявлено увеличение в плазме концентрации фибриногена, антигена фактора фон Виллебранда, D-димера, повышение активности
антитромбина III, снижение чувствительности к тромбомодулину, повышение индекса коагуляции.

   Заключение. Для больных, перенесших COVID-19, характерна прокоагулянтная направленность изменений плазменного гемостаза, сохраняющихся до 3-х месяцев после перенесенного заболевания. Необходимо учитывать состояние системы гемостаза даже у больных, перенесших COVID-19 в легкой форме.

   Введение. Рецидивы первичной медиастинальной В-крупноклеточной лимфомы (ПМВКЛ) с поражением центральной нервной системы (ЦНС) представляют собой, как правило, некурабельную ситуацию. Тактика терапии больных ПМВКЛ с рецидивом в ЦНС не определена.

   Цель: представить клинические наблюдения лечения рецидивов ПМВКЛ с поражением ЦНС с применением протокола «R-PML-CNS-2022».

   Основные сведения. Представлены два клинических наблюдения больных с рецидивами ПМВКЛ с поражением ЦНС. В обоих случаях в качестве противорецидивного лечения был применен протокол «R-PML-CNS-2022» и была достигнута полная ремиссия заболевания. В первом случае в течение 6 мес. после ауто-ТГСК проводили поддерживающую терапию пембролизумабом. Полная ремиссия заболевания сохраняется в течение 15 мес. Во втором наблюдении была также начата поддерживающая терапия пембролизумабом, однако в связи с развитием аутоиммунных осложнений после 2 циклов лечение было прекращено. Полная ремиссия заболевания сохраняется в течение 13 мес.

   Заключение: разработка новой стратегии терапии рецидивов ПМВКЛ с поражением ЦНС по протоколу «R-PML–CNS-2022» является потенциально излечивающим подходом в этой группе больных.

   Введение. Аномалия Мея — Хегглина — разновидность мутации в гене MYH9, при которой нарушается динамика цитоскелета в мегакариоцитах. Дисфункция мегакариоцитов влечет нарушение тромбоцитопоэза, которое проявляется макротромбоцитопенией, иногда ассоциированной с кровоточивостью.

   Цель: изучить структуру и функцию тромбоцитов у членов семьи с аномалией Мея — Хегглина.

   Материалы и методы. Обследованы пробанд, ее сестра и их мать, у которых обнаружена гетерозиготная мутация R1933X в гене MYH9. Обследование включало общий анализ крови, микроскопию периферической крови, проточную цитометрию тромбоцитов, кинетику контракции сгустков крови, сканирующую и трансмиссионную электронную микроскопию тромбоцитов. Контрольную группу составили 10 здоровых доноров.

   Результаты: При отсутствии геморрагического синдрома степень контракции сгустков крови была сниженной (у пробанда и ее сестры) или нормальной (у матери). При проточной цитометрии обнаружили фоновую активацию нестимулированных тромбоцитов, установленную по сверхэкспрессии Р-селектина и активного интегрина αIIbβ3. После стимуляции тромбиновых рецепторов пептидом TRAP-6 доля тромбоцитов, экспрессировавших Р-селектин, у пробанда и ее сестры была существенно ниже, чем у здоровых доноров, что указывало на частичную рефрактерность тромбоцитов. Электронная микроскопия нестимулированных тромбоцитов, наряду с макротромбоцитозом, выявила множественные филоподии и значительное расширение открытой канальцевой системы, содержащей нитевидные и везикулярные включения.

   Заключение. Аномалия Мея — Хегглина, обусловленная гетерозиготной мутацией R1933X гена MYH9, сопровождается тромбоцитопенией и качественными структурными и функциональными дефектами тромбоцитов. Фоновая активация тромбоцитов парадоксальным образом сочетается с их частичной дисфункцией, что нарушает уплотнение (ретракцию) гемостатических сгустков, предрасполагая больных к геморрагическому диатезу.